Человечность.

 У меня на внутренней стенке черепа

Поселился человек,

"Твари-суки-мрази-ненавижу" может уложиться в ритм биения моего сердца.
- Аллергия на ..-ол есть?
- Нет, не помню.
Сейчас узнаем.
Мгновения тянутся неприлично долго. Хотелось бы многое сделать за эти секунды, скачать много новой музыки и ускакать в белых кедах на морозе танцевать что-то невероятное.
У меня болит кожа, волосы, ногти, зубы, кости. Болит всё то, о наличии чего в своём организме я даже не догадывалась. Килограммы на весах тают с завидной скоростью (скорость, хаха, кто-то понял, что меня рассмешило в этом слове), только бы не набрать обратно. Плоскости - это так красиииво.
Я начинаю молиться, когда совсем страшно. Нельзя было бы сказать, что я неверующий человек - стоит только вспомнить то благоговение и трепет, который я ощущаю каждый раз, заходя после универа в церковь на Мукомольном или на Депутатском. Но по-настоящему искренне просить прощения за своё поведение, за свою какую-то неправильность получается только когда страх сковал все остальные чувства. Я вижу, как дым рассеивается в пучке света напротив окна. Я вижу, как чужая, не моя, рука с недокуренной сигареткой замирает, дрожит. Я бы взяла её и поцеловала, но мне не дотянуться, да и неуместно это будет сейчас. Даже стыдно приходится за то, что вспоминаешь о вечности, о человечности, только когда совсем уже некуда отступать, когда охватывает настолько ледяной ужас, какой-то безжизненный и почти-безразличный, что невольно начинаешь воспоминать, как крестятся пожилые бабушки (они бывают непожилыми?), трясущейся рукой, словно щепоткой соли, обнося себя по подобию креста.
Мне снятся больные сны, про моих знакомых, про то, как мы ныряем в желтоватую воду на какой-то водонапорной башне. Я подпрыгиваю, радостно взвизгиваю и растворяю свою кожу, волосы, ногти и зубы, сведённые эпилептической судорогой, в мутной водице и больше не существую.
Кровать хранит тепло моего тела. Нет, это нормально, просто простыни с подогревом. Голоса в моей голове продолжают стенать и просят прощения за всех тех, кто мог быть обижен мной, бессонные ночи не закончатся.